Шапокляк и три медведя

Оказывается, сказка "Златовласка и три медведя", она же "Маша и три медведя", изначально была написана не про маленькую девочку, а про злую старушку. Некто Роберт Саути.

Авторский текст на Гутенберге: gutenberg.org/files/25545/25545-h/25545-h.htm#Page_64

Вот гуглоперевод с моей редакцией.

Жили-были три медведя, и жили они в своём домике в лесу. Один из них был Маленький-Маленький-Крошечный Медведь, другой – Средний Медведь, а третий – Большой-Огромный Медведь. У каждого был горшочек для каши: маленький горшочек для Маленького-Маленького-Крошечного Медведя, средний горшочек для Среднего Медведя и большой горшочек для Большого-Огромного Медведя. И у каждого был стул, чтобы сидеть: маленький стул для Маленького-Маленького-Крошечного Медведя, средний стул для Среднего Медведя и большой стул для Большого-Огромного Медведя. И у каждого была кровать, чтобы спать: маленькая кровать для Маленького-Маленького-Крошечного Медведя, средняя кровать для Среднего Медведя и большая кровать для Большого-Огромного Медведя.

Однажды, сварив кашу на завтрак и разлив её по горшочкам, они вышли в лес, пока каша остывала, чтобы не обжечься, начав есть её слишком рано. И пока они шли, к дому подошла маленькая старушка. Она вряд ли была доброй, честной старушкой; потому что сначала она заглянула в окно, а затем в замочную скважину; и, не увидев никого в доме, она подняла щеколду. Дверь была не заперта, потому что Медведи были добрыми Медведями, которые никому не причиняли зла и никогда не подозревали, что кто-то может причинить им вред. Итак, маленькая старушка открыла дверь и вошла, и была очень довольна, увидев кашу на столе. Если бы она была доброй старушкой, она бы подождала, пока Медведи вернутся домой, и тогда, возможно, они бы пригласили её на завтрак, потому что они были добрыми Медведями – немного грубоватыми, как и положено Медведям, но при всём при этом очень добродушными и гостеприимными. Но она была наглая, злая старуха и принялась угощаться.

Сначала она попробовала кашу Большого, Огромного Медведя, и она оказалась для неё слишком горячей; и она сказала о ней плохое слово. Затем она попробовала кашу Среднего Медведя, и она оказалась для неё слишком холодной; и она сказала о ней плохое слово. А потом она подошла к каше Маленького, Маленького Медведя и попробовала её; и она оказалась не слишком горячей и не слишком холодной, а в самый раз; и она ей так понравилась, что она съела её всю. Но злая старуха сказала плохое слово о маленьком горшочке каши, потому что он был слишком мал для неё.

Тогда маленькая старуха села на стул Большого, Огромного Медведя, и он оказался для неё слишком твёрдым. А потом она села на стул Среднего Медведя, и он оказался для неё слишком мягким. И вот она села на стул Маленького-Маленького-Маленького Медведя, который был не слишком жёстким и не слишком мягким, а как раз в самый раз. Итак, она села на него и сидела там, пока дно стула не вывалилось, и она не грохнулась на землю. И злая старуха сказала и об этом злое слово.

Тогда старушка поднялась наверх, в спальню, где спали три Медведя. И сначала она легла на кровать Большого-Огромного Медведя; но та была слишком высокой для неё в изголовье. Затем она легла на кровать Среднего Медведя, и та была слишком высокой для неё в ногах. А потом она легла на кровать Маленького-Маленького-Маленького Медведя, которая была не слишком высокой ни в изголовье, ни в ногах, а как раз в самый раз. Поэтому она поудобнее укрылась и лежала так, пока не заснула.

К этому времени три Медведя решили, что их каша уже достаточно остыла, и вернулись домой завтракать. Старушка оставила ложку Большого-Огромного Медведя в его каше.

«КТО-ТО ЕЛ МОЮ КАШУ!» — сказал Большой-Огромный Медведь своим громким, грубым, хриплым голосом. И когда Средний Медведь взглянул на него, то увидел, что ложка тоже стоит в нём. Ложки были деревянные; будь они серебряные, злая старушка положила бы их себе в карман.

«КТО-ТО ЕЛ МОЮ КАШУ!» — сказал Средний Медведь своим средним голосом.

Тут Маленький-Маленький-Маленький Медведь посмотрел на свою ложку, и в горшочке с кашей была ложка, но каша вся закончилась.

«КТО-ТО ЕЛ МОЮ КАШУ И ВСЮ ЕЁ СЪЕЛ!» — сказал Маленький-Маленький-Маленький Медведь своим тоненьким-тоненьким голоском.

Три Медведя, увидев, что кто-то вошёл в их дом и съел завтрак Маленького-Маленького Медведя, стали оглядываться. Старушка не поправила жёсткую подушку, когда вставала с кресла Большого-Огромного Медведя.

«КТО-ТО СИДЕЛ НА МОЁМ СТУЛЕ!» — сказал Большой-Огромный Медведь своим громким, грубым, хриплым голосом.

И старушка присела на мягкую подушку Среднего Медведя.

«КТО-ТО СИДЕЛ НА МОЁМ СТУЛЕ!» сказал Средний Медведь своим средним голосом.

А вы знаете, что сделала маленькая старушка с третьим стулом.

«КТО-ТО СИДЕЛ В МОЁМ СТУЛЕ И ПРОЛОМИЛ НЕГО!» — сказал Маленький-маленький-маленький Медведь своим тонким-тоненьким голоском.

Тогда три Медведя посчитали необходимым продолжить поиски и поднялись наверх, в свою спальню. Маленькая старушка вытащила подушку Большого-огромного Медведя с её места.

«КТО-ТО ЛЕЖАЛ В МОЕЙ КРОВАТИ!» — сказал Большой-огромный Медведь своим громким, грубым, хриплым голосом.

И маленькая старушка вытащила подушку Среднего Медведя с её места.

«КТО-ТО ЛЕЖАЛ В МОЕЙ КРОВАТИ!» — сказал Средний Медведь своим средним голосом.

И когда Маленький-Маленький-Маленький Медведь пришёл посмотреть на свою кровать, валик лежал на своём месте, а подушка – на своём месте на валике; а на подушке лежала уродливая, грязная голова маленькой старушки, которая была не на своём месте, потому что ей там не место.

«КТО-ТО ЛЕЖАЛ В МОЕЙ КРОВАТКЕ, – И ВОТ ОНА!» – сказал Маленький-Маленький-Маленький Медведь своим тоненьким-тоненьким голоском.

Маленькая старушка слышала во сне громкий, грубый, хриплый голос Большого-Огромного Медведя; но она спала так крепко, что для неё это было не больше, чем рев ветра или раскаты грома. И она слышала голос Среднего Медведя, но это было так, как будто она слышала чей-то голос во сне. Но когда она услышала тихий-тоненький голосок Маленького-Маленького Медведя, он был таким резким и пронзительным, что сразу же разбудил её. Она вскочила; и, увидев трёх медведей с одной стороны кровати, выскочила с другой и подбежала к окну. Окно было открыто, потому что медведи, как добрые, аккуратные медведи, всегда открывали окно в своей спальне, когда вставали по утрам. Старушка выскочила наружу; и сломала ли она шею при падении, или убежала в лес и заблудилась там, или нашла дорогу из леса, и её схватил констебль и отправил в исправительный дом как бродяжку, которой она и была, я не знаю. Но три медведя больше её не видели.